В 2017 году, когда цены на биткоин были высоки, окончательно стала ясна невозможность быстрой обработки биткоин-платежей. Больше того, стоимость транзакций была далека от конкурентоспособной. Тем не менее, криптовалюты сумели завладеть умами многих мировых лидеров – по одной очевидной причине. В нашем мире, где финансовые системы тесно взаимосвязаны и переплетены, возможность обходить геополитические санкции ценится на вес цифрового золота.
Такой гигантский конгломерат, как swift, добился немалых успехов. Эта система обслуживает 11 000 институтов в 200 с лишним странах, и для правительств нет причин не сотрудничать с с кооперативом, принадлежащим его членам. Кроме того, недавно сервис запустил более быстрый графический программный интерфейс, позволяющий осуществлять молниеносные платежи в сети. В октябре 2018 года SWIFT объявил, что транзакции между Австралией и Китаем будут занимать всего лишь 18 секунд.Чтобы дать читателю возможность оценки, приведём данные Statista: в ноябре 2018 года в среднем время подтверждения транзакции составляло 14,3 минуты, тогда как в декабре 2017 года аналогичный показатель составлял, в среднем, 2,322 минуты. В ноябре стало известно, что аналогичные технологии реализовала сеть TransferWise.
Центральные банки заменяют традиционные платёжные средства финансовыми инновациями. Центральный банк Великобритании, Банк Англии, был одним из пионеров на этом пути – он учредил систему Faster Payments в 2008 году. С тех пор, многие другие центральные банки создали собственные розничные платёжные системы. В Швеции то была BiR (2012), в Сингапуре – FAST (2014), в Австралии – NPP (2018). Европейский центральный банк постепенно разворачивает свою систему SCT Instant, тогда как в США частная расчётная палата запускает платёжную систему Real-time Payment (RTP).
Таким образом, в то время как наблюдатели были заняты тем, что указывали на недостатки существующей финансовой системы, рыночные игроки просто шли вперёд и внедряли в жизнь инновации.
Выступая на конференции Baltic Honeybadger 2018, специалист по обработке и анализу данных Ник Картер напомнил аудитории, что на блокчейне биткоина перемещаются гигантские средства, однако отсутствует ясность в вопросе о том, какой путь предстоит криптовалютам проделать, чтобы достичь позиции всемирного «господства».
Криптовалюта по-прежнему не может превзойти MasterCard и visa. Пользовательское сообщество требует принятия цифровых активов на институциональном уровне, и ApplePay остаётся достаточно привлекательным сервисом.
Любая страна, либо запустившая национальную криптовалюту, либо находящаяся на этапе (бесконечном) разработки такой валюты, скорее всего, является жертвой «снижения риска».
Речь идёт о ситуации, когда «финансовые институты прерывают отношения и закрывают счета клиентов, взаимодействие с которыми рассматривается как «рискованное». Сейчас мы наблюдаем тренд на «снижение рисков» работы с компаниями, предоставляющими рассчётно-кассовые услуги, иностранными посольствами, некоммерческими организациями и банками-корреспондентами, что приводит к закрытию их счетов в США, Великобритании и Австралии.
Причины кампании «снижения риска» довольны туманны. Определённый регион может быть исключён из глобальной экономики в силу низкой прибыльности, или из-за обновления регуляций о верификации тождества клиентов/борьбе с отмыванием денег. После того, как изгнание свершилось, лидеры практически бессильны вернуться в глобальную финансовую систему.
В случае Латвии, массовый исход иностранных банков в 2015-2017 гг. на фоне слухов о том, что в среде финансовых групп циркулируют «грязные деньги», привёл к тому, что банки стали отчаянно искать альтернативу.
Существует даже регулятивный орган, Межправительственная комиссия по финансовому мониторингу (FATF), определяющий, кто достоин членства в глобальной финансовой системе. В то время, как штрафы за любой промах или финансовую неразборчивость стремительно растут, пребывание на «неправильной стороне» морального компаса этого органа может означать катастрофу для страны.
Такие государства, как Венесуэла, Россия, Иран, Центральноафриканская Республика, Никарагуа и другие, столкнулись либо с международными экономическими санкциями, либо с тем, что их бывшие торговые партнёры отказываются от сотрудничества, опасаясь совершить оплошность. Например, Белиз и Либерия лишились доступа к корреспондентским банковским счетам. Так или иначе, криптовалюты обеспечивают альтернативу. По крайней мере, они дают государствам-изгоям пространство для манёвра.
В декабре 2018 года центробанк России направил пяти российским банкам письма с просьбой «подготовиться к жёстким сценариям». В частности (теоретически), местным финансовым группам грозит полное отключение от системы SWIFT, которое приведёт к краху десятков российских компаний.
Венесуэла, попав под каток санкций, оптимистично запустила национальную криптовалюту Petro. Аналогичные шаги рассматривают Иран и Россия.
Нерегулируемая, суверенная валюта, свободная от контроля – последнее, о чём мечтают правительства, однако они приветствуют концепцию приватной централизованной базы данных, сведения в которой могут изменять лишь участники. Именно о такой дихотомии идёт речь в случае банкиров, превозносящих блокчейн, но отрицающих криптовалюты.
Поскольку все страны идут в направлении общества безналичного расчёта, появление «лучшей» формы денег, отвечающей цифровому образу жизни людей, – дело времени. Однако остаётся вопросом, сохранят ли банкноты надпись «Банк…» такой-то.